Как я сегодня устал. В трех частях с послесловием

( Против обыкновения под катом, потому что лексика )

Как я сегодня устал. В трех частях с послесловием

( Против обыкновения под катом, потому что лексика )

Библиотечный день

Берельсон, положенный ему библиотечный день проводил главным образом у себя в рабочем кабинете. Такая у него сложилась традиция. А у сотрудников сложилась традиция считать, что его там нет. Секретарша, верней его помощница, Евгения Павловна, так и отвечала случайным посетителям, если кто не в курсе сложившихся в банке традиций: у Семена Захарыча библиотечный день, и не тревожила кнопку селектора. Не обманывая посетителя, но и не говоря всей правды, как оно водится в банках.
В пустой приемной она сортировала бумаги, упорядочивала электронную переписку, возилась с цветами на подоконнике. У нее тоже был библиотечный день, положенный шефу.

Когда компьютер скромно бибикнул, сигнализируя о свежем сообщении, она удивилась, разглядев сообщение от Берельсона. Он не имел привычки слать ей почту. Обращался через селектор, или звонил по мобильному. Иногдла выходил приемную, если надо бвло посекретничать с помощницей. Секретничал он, однако, громовым голосом, на весь банк.

Это неспроста, подумала Евгения Павловна, поставила пластмассовую леечку рядом с недополитым кактусом и пошла реагировать на послание. Берельсон просил найти Жирнова, у которого в банке на этот день была встреча и попросить зайти, как тот освободится.

Жирнова она нашла в курительной комнате на втором этаже, где он, покончив с делами, вел неспешную беседу о сравнительных достоинствах различных типов нахлыстовых шнуров со старшим аналитиком Бельковым, и передала просьбу Берельсона зайти. Жирнов, никак не выказав удивления, попрощался и поднялся, чтоб идти.

- Привет труженикам длинного рубля - приветствовал Жирнов, открывая дверь, - не возражаете, Семен Захарыч?
Семен Захарыч, в другом случае реагировавший бы бурно и в том смысле, что не возражает, поднял глаза от ноутбука на здоровенном, как бы вырубленном из бревен столе и махнул рукой, заходи мол.

- Смотри какая хренотень, Леша - произнес Берельсон непривычно тихо - и повернул в сторону Жирнова экран ноутбука. На экране были выброски какого-то новостного портала, свежак на сегодня. Портал был не городской, а не то омский, не то новосибирсий, судя по баннерам. Судя по их количеству, вполне читаемый и популярный.
- Смотри тут - Берельсон ткнул толстым пальцем в одну из ссылок. Над ссылкой мигала надпись в оранжевом овале "главная новость часа!", а под этой надписью был заголовок: "Раскрыт псевдоним известного в прошлом писателя!"

Жирнов все еще не понимал, какое дело Берельсону до сибирского новостного портала, до их главных новостей и до псевдонимов известных в прошлом писателей. Берельсон кликнул мышкой по заголовку, заметка развернулась и тут Жирнов сказал себе "ага". верней Жирнов сказал себе "Ага!"

В заметке, довольно короткой, верней даже не в заметке, а в сопровождающем ссылку на другой ресурс пояснтельном тексте значилось: Есть все основания полагать, что автор приведенных ниже текстов ***ский банкир С.З. Берельсон, ранее скрывавшийся под псевдонимом Миша Серегин.

Тексты представляли собой рассказы из подростковый жизни прежних времен, ссылка на место публикации вела в электроннуую версию городской молодежной газеты, скончавшейся без мук несколько лет назад. Кто-то не поленился с оцифровкой газетных архивов и теперь взорам Берельсона и Жирнова представала череда приключений школьника Миши и его друзей. Доаольно забавных и довольно беспомощно изложенных. Нормальная подростковая писанина литературно подкованного отрока не без способностей.

- Да ты, отец, писатель! - сказал Жирнов - Я не знал, что ты публикуешься. Публиковался - добавил он, подумав секунду или две.

О том, что Сенька автор образцовых сочинений, предмета гордости словесницы Ирины Владиславовны и победитель всех возможных городских олимпиад по русскому и литературе, Жирнов знал, как и вся их школа. Его в свое время удивило как раз, что такой любитель и энтузиаст письменности, каким был в школьное время Берельсон, поступил однако на экономический факультет университета.

- Ага, писатель. - уныло согласился Берельсон, - Что ж теперь будет? Это ж теперь на всех городских сайтах, наверное.
- Ну, что будет? - миролюбиво проговорил Жирнов - мировая слава, наверное. Может быть даже Нобелевка.
- Балбес! - загудел Берельсон привычной иерихонской трубой, - я под этим гадским псевдонимом на десятке самопубликаторских сайтов писал. - Давно, - добавил он, вдруг Жирнов не понял, что с позорным прошлым порвано навеки. - Теперь с пару недель по всей Руси Великой энтузиасты будут трепать эти экзерсисы. А на хрена оно мне?

- Всякого человека, - менторским тоном начал Жирнов, - сразу же по рождении надо непременно высечь...
- ...Приговаривая: не пиши, не пиши! - мрачно закончил цитату Берельсон. Теперь я знаю, что Антон Палыч имел в виду. Дай чтоль закурить.
- Свои надо иметь - сварливо отозвался Жирнов, протягивая однако золотой с монограммой портсигар. - хоть спички-то у тебя свои?

Берельсон шутку не подхватил. Он свернул экран и перед тем, как он нажал на кнопку "выкл", Жирнов заметил на десктопе иконку Ворда с подзаголовком "Рассказки".

- Ну давай, что ли кофе попьем - предложил Берельсон почти нормальным голосом, с почти обычной громкостью, - С коньяком, все ж библиотечный день.
- Евгения Павловна, сделайте нам пару чашек кофе, пожалуйста - проговорил он в селектор.

Евгения Павловна, поставила леечку рядом с неполитой еще бегонией.
Что за день, - подумала она - невозможно цветы полить. На столе у нее зазвонил телефон.
- Женька! Шеф-то твой...- тоненько засвистело в трубке голосом сестры, редактора городского еженедельника, вполне себе желтого.
- Извини, Тань, я занята, потом перезвоню - прервала сестру Евгения Павловна, и направилась в маленькую кухоньку рядом с приемной со всякими чайно-кофейными причиндалами.

В приемной опять раздался звонок, теперь звонил мобильник. Но ей было некогда, она была занята и не обращала внимания на звонки мобильника и аппарата на столе и бибикание компьютера с напомнаниями о новых сообщениях.

Евгения Павловна варила кофе, слушая трели коммуникационных приспособлений и размышляла, чего такого случилось, что в библиотечный день шефа все как с ума посходили.

Волна славы ширилась и набирала мощь.

Библиотечный день

Берельсон, положенный ему библиотечный день проводил главным образом у себя в рабочем кабинете. Такая у него сложилась традиция. А у сотрудников сложилась традиция считать, что его там нет. Секретарша, верней его помощница, Евгения Павловна, так и отвечала случайным посетителям, если кто не в курсе сложившихся в банке традиций: у Семена Захарыча библиотечный день, и не тревожила кнопку селектора. Не обманывая посетителя, но и не говоря всей правды, как оно водится в банках.
В пустой приемной она сортировала бумаги, упорядочивала электронную переписку, возилась с цветами на подоконнике. У нее тоже был библиотечный день, положенный шефу.

Когда компьютер скромно бибикнул, сигнализируя о свежем сообщении, она удивилась, разглядев сообщение от Берельсона. Он не имел привычки слать ей почту. Обращался через селектор, или звонил по мобильному. Иногдла выходил приемную, если надо бвло посекретничать с помощницей. Секретничал он, однако, громовым голосом, на весь банк.

Это неспроста, подумала Евгения Павловна, поставила пластмассовую леечку рядом с недополитым кактусом и пошла реагировать на послание. Берельсон просил найти Жирнова, у которого в банке на этот день была встреча и попросить зайти, как тот освободится.

Жирнова она нашла в курительной комнате на втором этаже, где он, покончив с делами, вел неспешную беседу о сравнительных достоинствах различных типов нахлыстовых шнуров со старшим аналитиком Бельковым, и передала просьбу Берельсона зайти. Жирнов, никак не выказав удивления, попрощался и поднялся, чтоб идти.

- Привет труженикам длинного рубля - приветствовал Жирнов, открывая дверь, - не возражаете, Семен Захарыч?
Семен Захарыч, в другом случае реагировавший бы бурно и в том смысле, что не возражает, поднял глаза от ноутбука на здоровенном, как бы вырубленном из бревен столе и махнул рукой, заходи мол.

- Смотри какая хренотень, Леша - произнес Берельсон непривычно тихо - и повернул в сторону Жирнова экран ноутбука. На экране были выброски какого-то новостного портала, свежак на сегодня. Портал был не городской, а не то омский, не то новосибирсий, судя по баннерам. Судя по их количеству, вполне читаемый и популярный.
- Смотри тут - Берельсон ткнул толстым пальцем в одну из ссылок. Над ссылкой мигала надпись в оранжевом овале "главная новость часа!", а под этой надписью был заголовок: "Раскрыт псевдоним известного в прошлом писателя!"

Жирнов все еще не понимал, какое дело Берельсону до сибирского новостного портала, до их главных новостей и до псевдонимов известных в прошлом писателей. Берельсон кликнул мышкой по заголовку, заметка развернулась и тут Жирнов сказал себе "ага". верней Жирнов сказал себе "Ага!"

В заметке, довольно короткой, верней даже не в заметке, а в сопровождающем ссылку на другой ресурс пояснтельном тексте значилось: Есть все основания полагать, что автор приведенных ниже текстов ***ский банкир С.З. Берельсон, ранее скрывавшийся под псевдонимом Миша Серегин.

Тексты представляли собой рассказы из подростковый жизни прежних времен, ссылка на место публикации вела в электроннуую версию городской молодежной газеты, скончавшейся без мук несколько лет назад. Кто-то не поленился с оцифровкой газетных архивов и теперь взорам Берельсона и Жирнова представала череда приключений школьника Миши и его друзей. Доаольно забавных и довольно беспомощно изложенных. Нормальная подростковая писанина литературно подкованного отрока не без способностей.

- Да ты, отец, писатель! - сказал Жирнов - Я не знал, что ты публикуешься. Публиковался - добавил он, подумав секунду или две.

О том, что Сенька автор образцовых сочинений, предмета гордости словесницы Ирины Владиславовны и победитель всех возможных городских олимпиад по русскому и литературе, Жирнов знал, как и вся их школа. Его в свое время удивило как раз, что такой любитель и энтузиаст письменности, каким был в школьное время Берельсон, поступил однако на экономический факультет университета.

- Ага, писатель. - уныло согласился Берельсон, - Что ж теперь будет? Это ж теперь на всех городских сайтах, наверное.
- Ну, что будет? - миролюбиво проговорил Жирнов - мировая слава, наверное. Может быть даже Нобелевка.
- Балбес! - загудел Берельсон привычной иерихонской трубой, - я под этим гадским псевдонимом на десятке самопубликаторских сайтов писал. - Давно, - добавил он, вдруг Жирнов не понял, что с позорным прошлым порвано навеки. - Теперь с пару недель по всей Руси Великой энтузиасты будут трепать эти экзерсисы. А на хрена оно мне?

- Всякого человека, - менторским тоном начал Жирнов, - сразу же по рождении надо непременно высечь...
- ...Приговаривая: не пиши, не пиши! - мрачно закончил цитату Берельсон. Теперь я знаю, что Антон Палыч имел в виду. Дай чтоль закурить.
- Свои надо иметь - сварливо отозвался Жирнов, протягивая однако золотой с монограммой портсигар. - хоть спички-то у тебя свои?

Берельсон шутку не подхватил. Он свернул экран и перед тем, как он нажал на кнопку "выкл", Жирнов заметил на десктопе иконку Ворда с подзаголовком "Рассказки".

- Ну давай, что ли кофе попьем - предложил Берельсон почти нормальным голосом, с почти обычной громкостью, - С коньяком, все ж библиотечный день.
- Евгения Павловна, сделайте нам пару чашек кофе, пожалуйста - проговорил он в селектор.

Евгения Павловна, поставила леечку рядом с неполитой еще бегонией.
Что за день, - подумала она - невозможно цветы полить. На столе у нее зазвонил телефон.
- Женька! Шеф-то твой...- тоненько засвистело в трубке голосом сестры, редактора городского еженедельника, вполне себе желтого.
- Извини, Тань, я занята, потом перезвоню - прервала сестру Евгения Павловна, и направилась в маленькую кухоньку рядом с приемной со всякими чайно-кофейными причиндалами.

В приемной опять раздался звонок, теперь звонил мобильник. Но ей было некогда, она была занята и не обращала внимания на звонки мобильника и аппарата на столе и бибикание компьютера с напомнаниями о новых сообщениях.

Евгения Павловна варила кофе, слушая трели коммуникационных приспособлений и размышляла, чего такого случилось, что в библиотечный день шефа все как с ума посходили.

Волна славы ширилась и набирала мощь.