Собираюсь вчера с Лейкой на море. Можно сказать одной ногой в купальных трусах. Звонят. В телефоне голос, судя по акценту и общему звучанию, старичка-добровольца родом из Румынии.
- Шалом, меня зовут Эуд, я из больничной кассы "Клалит", готовы ли вы ответить на несколько вопросов исследования общественного мнения.
- Шалом, - отвечаю, - нет, не готов, я занят и ты невовремя, извини.
Казалось бы, чего б ему прям тут не отъебаться? Но нет, мы не ищем легких путей.
- Это всего пара вопросов, успокаивает меня Эуд. Ага, а то я не знаю ваших исследований, минут на десять мозгоебка. Ну ладно. Говорю:
- Чтоб ты был уже здоров, давай спрашивай, я тороплюсь.
- Ты на иврите хорошо понимаешь и говоришь? - спрашивает меня старичок-доброволец Эуд со свирепым его румынским акцентом.
И тут я вскипаю.
- Нет, - отвечаю по слогам, - я не говорить на иврите мала-мала совсем и я нету на ты время одна секунда, но я дам тебе совет, Эуд. Когда ты звонишь незнакомому человеку, с целью отобрать сколько-то драгоценного времени его единственной жизни, не устраивай ему экзамена по языку его предков, которым ты и сам лет за сорок в стране овладел приблизительно. Иначе исследование твое вонючее прервется могучим "а ну нахуй!" в самом начале.

И вот второй день меня мучают два противоречивых чувства. С одной стороны нехорошо, что я дедушку отругал, он в общем не хотел плохого, хоть и румын, а с другой стороны никто ему не ммешал задавать свои дурацкие вопросы не экзаменуя меня прежде по ивриту.

Летом моя страна и мои соотечественники почему-то меня злят больше обычного.

с Таней Соломатиной в Башне Давида в Иерусалиме:

Я не знаю, как понаехавшие относятся на старте своего понаехала к другим странам, в которые понаехали, а к Израилю у свежепонаехавших в-основном претензии. Разного характера, иногда неожиданные, даже эксцентрические, иногда вполне обоснованные, в большинстве - вздорные, просто по незнанию.

В один из первых дней пребывания в Израиле, мы лишь немножко пришли в себя и отоспались после нервотрепки и беготни последних недель на доисторической Родине, нас пригласили на день рожденья к таким же недавним в Стране, но с выдержкой подольше шапочным знакомым и там, после выпитого и съеденного, в минуту благостного и расслабленного перекура, мама новорожденной, приняв выражение лица, годное для пускания скупой слезы, дрогнувшим голосом произнесла:
- У них тут нет леса.
Я прямо затягиваться перестал. Несмотря на недолгий срок пребывания, я успел съездить в Тель-Авив и куда-то к югу, точно видел, что леса имеются, не прям непроходимые чащобы, но это леса, не захудалая поросль вдоль дороги, как любят в степной части России. И я тут же высказался:
- Да бросьте, есть леса, вон хоть под Явне.
На что мне с поджатием губ была выдана фраза, пощас являющаяся нашим семейным мемом:
- Ну что это за леса, вот у нас под Красноярском.....
Мда, против Красноярска и тамошних лесов с моим тогдашним опытом возразить было трудно, у меня и сейчас мало что есть возразить против красноярских лесов в сравнении с израильскими, но маму новорожденной я прямо с этого момента не залюбил, что возможно спасло наш кошелек, ибо впоследствии новорожденная в результате хитрой комбинации двинула в Канаду, оставив сосватанных мамой гарантов ее банковских долгов безутешными. Но это к слову пришлось, я хотел не об этом. Я об лесах хотел.



И все эти годы, приезжая в какое-то новое для нас место, мы смотрим туда-сюда с хозяйским прищуром и произносим вслух, с оттенком некоторого удовлетворения необоримой правотой:
- Ну что это за лес, вот у нас под Красноярском...
- Ну что это за горы, вот у нас под Красноярском...
- Ну что это за водопад, вот у нас под Красноярском...
- Ну что это за ресторан....
- Ну что это за бассейн...
- Ну что это за развалины...
И после этого уже спокойно восхищаемся, наслаждаемся, гуляем, едим и плюхаемся.

На самом деле, у меня к Израилю довольно мало претензий, в том числе и к лесам, уступающим красноярским. Может, я нетребователен по природе своей, а может Израиль сильно старается угодить именно мне.
Если посмотреть на фотографии Святой Земли начала прошлого века, в огромной своей части виды на них даже близко не напомнят нынешние пейзажи и дело не только в белых наших городах, которые зародившись из пары-тройки поселенческих халуп, растут с огромной скоростью, как и цены на жилье в них, а и в лесах, покрывающих теперь эти холмы и горы. Основательно покрывающих, Фонд Существования Израиля (керен кайемет ле-исраэль, КАКАЛь), коий часто и другой раз небеспричинно ругают, не совсем даром расходовал средства жертвователей и государственные, а сажал, растил и ухаживал за сотнями тысяч, даже миллионами деревьев, выглядящими в массе так, будто они тут были всегда. Только по камням с табличками, на которых вырезаны имена жертвователей или их наследников и поймешь, что лесу этому с полсотни лет, а то и меньше.



И мы приезжаем в очередной лес, который на самом деле парк, с подъездными дорогами, столиками в особенно живописных местах, иногда с расчищенными работниками КАКАЛя тропинками, вдыхаем, будто отпиваем глоток на дегустации, окидываем взглядом сплошную стену стволов и крон и переглянувшись, произносим наше любимое:
- Ну что это за лес, вот у нас под Красноярском...

Кстати, о горах.




Они тут невысоки, Хермон - одна из единичных на которых лежит зимой снег, но это тоже, настоящие горы. Нам тут не приходится особенно привередничать. Зато они тут практически везде и если вы любите не слишком плоский пейзаж, Израиль - именно то, что вам надо.

Хотя и горы тут, между нами, совсем не те, что под Краснярском.

Бывает так, что человек сам того не зная, совершает для тебя некую важную работу. Например, человек строит стену для защиты себя, а ты как бы заодно оказываешься в защищенной части пространства.

Так получилось и на этот раз. Марта приехала в Тель-Авив переждать тоску и непогоду, а заодно переосмыслила для меня место Израиля в реальности. Надеюсь, это было для нее не сложно.

Переосмысление заключается в следующем: ребята, мы слишком много хотим от тех, кто захотел переждать тоску и непогоду именно здесь, а не в Тоскане, в Провансе, на греческих островах или в индийском штате Гоа. Их проблема, что они для нас - свои и мы начинаем их вовлекать. Мы хотим им понравиться и чтоб они нам со-преживали и со-чувствовали. Переживали то есть о нашем и чувствовали как мы.

Мы начинаем со всем пылом добрых намерений грузить их нашим языком, нашей кровавой историей, нашей войной, нашим способом общаться и вообще существовать, бесконечно уточняя тонкости уклада, а они собственно ничем не заслужили этого груза, они не за этим тащились к нам, согласитесь немножко неожиданно, когда ты заехал куда-то на пару дней поваляться на диване и погрызть яблок в тиши, а тебя ведут на экскурсию на тракторный завод,а потом в школу, показывая по дороге парк и киоск с квасом и придирчиво оценивают чистоту улиц и этак посматривают, ожидая реакции, не выразить ничего в таком случае жестоко, а выразить не то - опасно, ваши отношения и так довольно хрупки, а тут могут испортиться совсем, потому что начав приставать к человеку трудно остановиться..

Я понял, ребята, что они хотят моря и солнца, немножко цветов и древних камней, малость недорогих фруктов, пару бокалов неядовитого вина и улыбающихся лиц, это важно - улыбающиеся лица, они хотят пожить тут для себя, как Хемингуэй или Кортасар жили себе в Париже, не погружаясь во французские заботы, не зная языка и не вдаваясь в обычаи. И уж совсем ни к чему им наш тракторный завод, успехи наших школьников и все остальное, что интересует своих, а мы ж даже не спрашиваем, хотят ли они быть нам настолько своими, что готовы выслушать про наши болячки и трудности продвижения ремонта на кухне и безумства тети Иры, ох уж эта тета Ира...Ребята, люди приезжают за праздником и кто мы такие, чтоб вносить в этот праздник развивающие игры по нашему усмотрению?

Так я подумал, видя маленькую, трогательную как бабочка, и энергичную как пчела женщину и навсегда решил не лезть в чужой праздник, пусть идет как идет, так будет только лучше. Тот, кто сказал, что во многом знании многие печали, знал, что говорил.

А потом они уезжают, а мы остаемся. С нашими заботами, с нашей войной, с нашей кровавой историей (да у кого она другая, если подумать) и с нашей безумной тетей Ирой, да-да, и с тетей Ирой. В конце концов, они задали нам пару вопросов, мы дали им пару ответов, больше мы ничего не могли для них сделать.

Хотя, улицы, конечно, могли бы быть и почище, цены пониже, а народ на улице не такой горластый. А погода вообще не зависит от нас.

Привет из Крыма!





( Уйма фоток, штук тридцать )



Опираюсь на платан, долев по-нашему:




Все, отсюда домой в Ашдод.

Весь альбом тут:

Три дня на Севере израиля

Вчера, Парк Сатаф (Прииерусалимье)







( Еще парочка )

Картинка для привлечения внимания:
Цикламены, как водится.



Бонус для любознательных: ( В пустынных краях аравийской земли три стройные пальмы зачем-то росли )

Работа моя (компания "Суперсаль", кто не знает, да продлит Аллах ее годы) повезла нас на три дня в Эйлат. Естессно, я поехал, привлеченный халявой. Когда речь заходит о халяве, забывается входящая в обязательную программу поездки многочасовая мозгоебка езды в полном автобусе любителей музыки мизрахит (объяснение воспоследует), которые будучи отпущены поссать на десятиминутной остановке, никогда не собираются раньше, чем через полчаса. Нет, я люблю мой народ, но я бля слишком хорошо знаю его. Ну ладно.( Read more... )


Образец музыки мизрахит для счастливцев, не знающих, что это за хрень. Эяль Голан(אייל גולן), благоволите

А вчерась раков давали, большие такие раки сбылась еще одна мечта - выйти на лодке в море на рыбалку. На настоящей лодке, далеко в море на морскую рыбалку.




( Read more... )

В заголовок вынесена одна из любимых израильских шуток. Это ответ на вопрос, большая ли страна Израиль? Ну конечно большая, а будь он маленький, то его б звали Изя.

Израиль - большая страна и как у всех других больших у нас тут имеется несколько самых больших в нашей большой стране штук. Например, у нас есть самый высокий водопад.
Водопад звать Гамла и он низвергается на головокружительную глубину в 51 что ли метр. Кому как, а мне очень трогательна эта точность. 51 метр! И никаких! Не шуточки, не трали-вали. Трогательней только пренебрежение точностью, небрежное сообщение некоторых путеводителей "более 50 метров".


Путь к самому большому водопаду лежит по такой вот желтенькой саванне, с редкими деревьями и синими шарами неизвестных мне цветов:



( Read more... )